Воспроизводится по книге: Евгений Агранович. Избранное. Москва, Вагант, 2001
Соседи и коллеги-кинодраматурги Фрид и Дунский коллекционировали старинное оружие — арбалеты, мушкеты, пистолеты... Рукоятки этих диковин обычно были отделаны перламутром, слоновой костью. И частенько доставались коллекционерам с отбитыми "щёчками". Приходилось своей рукой реставрировать... Где-то достался Фриду драгоценный материал — полуметровое полено из бивня мамонта. Их находят в толще мерзлоты совершенно сохраненными 30 тысяч лет. Но данный трофей побывал, видимо, не в столь литерных условиях и оказался, как говорится, "скрозь треснумши", то есть весь в бесчисленных глубоких трещинах. Фрид ничего не мог выкроить для дела и со вздохом облегчения подарил полено мне.
Заходит сосед через месяц, видит эту работку.
— Ох! — это, видимо, рецензия. — А где трещины?
— Уметь надо, — робким голосом отвечаю я.
Что значит примерно следующее:
— Вот ты — знаменитый сценарист, а трещины в мамонтовом бивне заштуковать не можешь. Какой же ты драматург после этого?!
Высказывались знатоки из заходящих за газеткой или луковицей:
— Это как считается, антик, классика, реализм? Ну, не авангард же?
— Почему?
— Натуральные лица с портретными подробностями, рука со всеми пальчиками... Так сто лет назад ваяли.
— Не скажи. Руку видишь? Одну, а три в уме. Ты их дорисовываешь сам. Мастера прошлого не оставляли фигуры на догадку зрителя.
Накинутого пиджака свисают плоско рукава.
За шею обняла рука, к щеке прижата голова.
Печаль, отчаянье и страх связали намертво двоих:
Но ожидание в глазах такое разное у них!..
Знаток присматривается: это кто? Знакомые? Не узнаю... Даже пол, возраст, национальность не могу установить. Что их связывает? Это — объятие любви? Нет. Защитить, утешить? Скорее так. Тут есть какое-то значение не шуточное... Не могу назвать.
Соседка, ближайшая по метражу и духу, произносит одно слово и называет скульптуру: "Холокост"
И чтобы расстаться с этой темой без горечи и печали, вот вам старая еврейская песенка о развесёлом деде. Мелодия с детства памятна, а слова я написал новые. О вечной нашей мечте, о счастье, об удаче...
